Может — документы какие-то забрать. Да и в клубе… Попрощаться надо по-человечески. Может вечером погуляем, в городской сад сходим?

Кира поднялась, задумалась:

— Сегодня и завтра — точно нет… Просто — некогда! А потом… ты же знаешь, где я работаю.

«Да и ладно… Так — может и лучше! А строить догадки, что твориться в ее красивой голове? Не… я все-таки совсем с ума сходить не хочу!».

Косов выбрался в клуб, собрался, отсортировав имущество. Брал только самое необходимое, не более. Остальное…

Позвал Илью, показал на собранные на топчане вещи:

— Илья! Вот… собрался. А это… это мне уже не пригодится. Я так думаю. Может с Тоней решите, да отдадите кому-нибудь. Тебе — они не подойдут. Ты ростом все же повыше. Хотя… если надставить. В общем… решите сами. Это моя просьба. И еще… если вдруг получится выбраться в отпуск… зимой там… или следующим летом. Разрешишь мне тут пожить на время отпуска?

Хмурый директор немного задумался, потом пожал плечами:

— Не вижу причин тебе отказывать… Ты конечно — тот еще фрукт, но… Хорошо, приезжай!

— Ну вот и договорились! А через пару дней… я хотел бы Вас всех собрать. Отвальную поставить, так сказать. Ты не против?

— Дело твое!

«М-да… отвальная — не задалась!».

Не было только Якова. Лида была молчалива. Илья сказал тост, не то, чтобы неискренне, но без особого тепла — так… по необходимости. Тоня старалась взглядом с Косовым не встречаться. Потом все тихо разошлись, остался только Мироныч.

— Дал ты, парень, концерта… Да… Коротко живешь! Как будто… помирать собрался, все сразу и сейчас! — вздохнул Мироныч, когда они вышли покурить на крыльцо, — Яков… снова приболел, извинялся. Все с брюхом своим мается.

— Да ладно… что ж я — не понимаю, что ли? Ты вот что… Мироныч. Вот тебе, значит, на память! — Косов протянул мужику свою старую финку в ножнах.

— Ишь ты! Ты чего ж… такой справный инструмент отдаешь-то? А сам как? Мужик же без ножа… В любом деле же пригодиться может.

— А мне другую подарили! Так что… две — это много!

«Ага… подарили! Юзик, поц противный. Дождешься от него подарков, как же!».

Но все-таки, хоть и немного жаль Ивану было старой финки… Но — память такая… нехорошая. А новая-то была куда как лучше! Так что — не стоить жалеть!

В Доме Обороны, капитан-кадровик выдал ему направление в Омское пехотное училище, воинское требование на проезд в поезде к месту направления.

— Все, Косов! Основной пакет документов мы уже направили в училище, это — не твои заботы. Так что — успехов! — пожал руку.

«Ну да — а чего тут «рассусоливать?».

В кассе вокзала, незаметно сунув кассирше плитку шоколада и «пятерку», он обменял полагавшийся ему «плацкарт» на «купе», с доплатой.

— А билетов в спальный вагон нет?

— А не жирно тебе, парень, в спальном вагоне-то путешествовать? — засмеялась в ответ молодая женщина, — И так «плацкарт» положен… А тебе что — деньги девать некуда, раз доплачиваешь? Тут ехать-то — пятнадцать часов! Чай попил, спать завалился, а утром — вот уже и твой Омск!

— Да деньжата чуток есть! А если есть — то почему бы в комфорте не ехать? — пожал плечами Косов.

— Нету билетов в спальный, нету! Туда, как правило, на дальние расстояния билеты берут. И то — только большое начальство! Ишь, любитель комфорта выискался! — смеялась женщина, но смеялась не зло, и потому Иван не обиделся.

Иван сходил на водный стадион, попрощаться. Постояли с Кирой на крыльце, помолчали. Косов курил, а девушка стояла рядом, не поднимая головы.

— Ладно… Мне пора! Что ж…, - чуть развел руками Иван.

— Когда у тебя поезд? — чуть слышно спросила Кира.

— Завтра… в семнадцать…

— Угу… удачи тебе…

Со злостью отбросив от себя окурок и махнув рукой, он ушел.

А вот с Завадской и Ритой у него все было — наоборот! Такого тепла, ласки и даже нежности, как от Елены, он давно уже не видел. Марго была более сдержанна в чувствах, если дело не касалось секса. Каждая ночь была как последняя! С удивлением Иван отметил про себя, что вот в этот, крайний период их общения, ему было лучше именно с Риткой. Почему так? Бог весть! Хотя красивая полячка и не оставалась с ними каждую ночь…

Проводы женщины ему организовали — очень душевные! Когда они пришел со стадиона, его уже ждал накрытый стол и нарядные, и очень красивые женщины.

— Ну зачем же Вы так… Но! Большое спасибо! Вот правда — тронут…

Ритка, по своему обыкновению, больше отмалчивалась, улыбалась. А если и раскрывала рот — то для очередной «подначки» Косова. Леночка же была — сама нежность!

— Девочки! Родные мои! Любимые! Вы мне столько радости принесли, что у меня не хватает слов для выражения благодарности! — уже слегка подпив, и плотно закусив всякими «вкусностями», Косов сидел с гитарой на коленях, — Поэтому… у меня для Вас небольшой презент.

Он сходил в прихожую, достал из сумки приготовленные пачки денег.

— Вот… Не сочтите… что я с Вами так вот… рассчитываюсь. Просто суматошно было в последнее время, и времени на выбор подарков у меня не было. Так что… выберите сами, что сочтете необходимым.

Лена обняла его молча и поцеловала. Ритка спросила:

— И сколько здесь?

— Знаете… не желая обижать ни одну из Вас, решил… по пять тысяч.

— Ни хрена себе… небольшой презент! Ты, Ваня, что — кассу ограбил? — Марго была очень удивлена.

Лена с улыбкой покосилась на подругу.

— Да брось ты — кассу ограбил! Набежало там… за песни. Вот…

— Ты себе-то хоть что-то оставил? — продолжая обнимать его, шепнула на ухо Завадская.

— Оставил. Да мне там многого и не надо — кормят, поят, одевают… Так что — все в порядке!

— М-да… Ванечка! А может — ну его в пень, училище это? Останешься здесь, я за тебя замуж выйду. Буду тебя холить и лелеять! — с легкой улыбкой уставилась на него Ритка.

— Рит… вот честно — если бы не обстоятельства… я бы на тебе, может быть, и женился! А что — красивая, умная… А что характер «не сахар»… Ну — дрались бы иногда, а что тут такого? Многие так живут. Зато — какое бурное потом примирение у нас бы случалось, да? — засмеялся Иван.

— Ох и дрались бы! — мечтательно прикрыв глаза промурлыкала Марго.

— А к Лене бы — ревновала? — продолжая обнимать Завадскую за талию, спросил Косов.

— К Лене? К Лене бы не ревновала. А вот